За первые 10 дней грядущего года я уже снова выполнил годовой план по общению и с этого немного странно. После каждой встречи я сажусь в углу и говорю "ой фсе", но как-то все же начинаю привыкать.
Узнаю о реакциях на смерть С. разных людей, от некоторых слышать сожаления неожиданно приятно, это какое-то странное чувство, как будто родительское, откуда оно вообще, я хз; а некоторых хочется ебнуть лопатой, чтоб не трогали грязными руками, хотя и те и другие говорят примерно одними словами.
Опять же, за прошедшие дни был на Курской больше, чем за прошлый год. идти туда с кем-то еще ничего, а когда идешь один, мозг пребывает в святой уверенности, что мы идем к. Хотя там уже отчетливо чувствуется отсутствие, но все равно люблю это место, для меня все самое-самое происходило именно там, я до сих пор страдаю, что он стены в комнате перекрасил.
Вообще происходит какой-то хреоноворот. Мы курим упсов как не в себя, как не курили года с 2010-го и ржем как припадочные в стиле "как раньше в старину гуляли". Я даже немного приуныл на предмет бессмысленности происходящего, то есть весело, конечно, но нафига?.. А сейчас думаю: дык, елы-палы(с), почему нет-то? Я не первый год пытаюсь собрать всю эту бадягу в единый контекст, но все набегами и никогда не дохожу до конца, так у меня будет либо упорос, либо прикрытый гештальт.
Отдельного испытания по старой памяти удостоился Рэй, которому, на мой вкус, всегда не хватало в жизни страданий, так что пришлось на фоне происходящего перекурить его судьбу и заставить пережить 81-й. Я давно над этим думал в стиле "это было бы интересно", недавно думал "ты, засранец, даже не знаешь, как тебе повезло двинуть кони раньше", а теперь думаю: фигли я буду проходить через это один. Что он там будет думать и делать у меня еще не было времени особо разобраться, но для этого у меня теперь времени сколько угодно.
Загадывать на предмет игры в этом пространстве не берусь, но хоть какие-то концы с концами сойдутся и аминь. Судя по тому, как всех вставляет(не, я понимаю, что коньяк, но), не только я этого хочу. У всех этих историй нет ничего, кроме нас, и у нас нет ничего, кроме нас, и я не хочу, чтобы это "мы" развалилось. Я думаю, только так можно победить смерть жизнью.