[Nerwen]

Год без инцидентов и вот )
Примечание: это фанфик. По фильму. Я смотрю фильм и интерпретирую происходящее в меру своей фантазии. Ничей личный упорос не пострадал.
Что это ваще: пост-ДМБ, АУ относительно Апокалипсиса. Эрик не поехал жениться в Польшу и Питер СЛУЧАЙНО(ну извините))) его встретил и что из этого вышло. 1975 год, Питеру 18. Ванда как в фильме - не дочь Эрика и сильно младше.
С пылу, с жару, не вычитано. И вообще чукча не читатель )

~2500 слов

- Подумай еще раз, - в голосе матери слышатся умоляющие нотки, - Ну зачем тебе это? Не хочешь идти в колледж — ладно, я не настаиваю, хочешь подумать — ради бога, думай здесь!
- Мам, ну не начинай, - продолжать этот разговор в тысячный раз Питера заставляет только знание, что этот - уж точно последний, - Я уже все решил. Вернусь и поступлю в колледж. Или устроюсь на работу. Нет, ну как ты себе это представляешь? Проторчать здесь целый год? Да я повешусь раньше, чем до чего-то додумаюсь. Я хочу страну посмотреть. Гранд-Каньон, Золотые ворота там, долбаный Голливуд в конце концов.. Я, блин, слышу зов свободы, а ты хочешь меня тут запереть. - видя, что мама уже готова его перебить, Питер с нажимом заканчивает, - И ты знаешь — ну знаешь ведь — что со мной ничего не случится, потому что я умею то, что не умеет ни один маньяк или грабитель.
- Но Питер...
- Ну хватит. Мам, я тебя люблю, - Питер быстро и неловко обнимает мать, - Я спать пойду, завтра хочу выйти пораньше. Не кисни, через несколько месяцев вернусь, ты же сама не рада будешь, - он подмигивает, делает марш-бросок к холодильнику, чтобы выпить молока, и уносится в свою комнату.

На следующее утро Питер просыпается с первыми лучами солнца. Бесшумным и невидимым призраком проносится на кухню, торопливо глотает кофе, целует спящих сестер, поддавшись внезапному порыву нежности, поправляет у мелкой сбившееся одеяло и, наконец, захлопывает за собой дверь. На плече у него полупустой рюкзак со сменной одеждой, в кармане — пятнадцать баксов, но больше ему и не нужно, иначе это было бы уже никакое не приключение.
Первые два шага по подъездной дорожке вдруг даются почти с трудом. Питер чувствует легкий укол беспокойства — как мать и сестры будут без него? Он никогда не уезжал из дома, черт, он даже из города ни разу не выезжал!
- Звучит ужасно, чувак, - говорит он сам себе, надевая наушники, - И это мы сейчас исправим.
Через три минуты он уже стоит на шоссе 95, подняв руку с оттопыренным большим пальцем. Еще через несколько минут перед ним останавливается старенький пикап.
- Куда едешь, пацан? - спрашивает водитель.
Питер критическим взглядом осматривает машину. Не очень крутое начало путешествия, но лучше, чем ничего. Питер ухмыляется.
- Для начала — на север.
- Ну, садись, - глаза у водителя удивленно округляются, потому что Питер оказывается на пассажирском сидении раньше, чем тот успевает произнести слово целиком.
Питер ухмыляется еще шире.

Спустя два месяца Питер обнаруживает себя Детройте. О том, что эта серая и унылая местность — Детройт, он узнает от сидящего на грязной кухне парня. Как парня зовут, Питер, хоть убей, не может вспомнить. В комнате на полу валяются спящие тела, точно так же не поддающиеся идентификации. Питер смутно помнит, что вчера было весело, кто-то принес травку, и один мужик по накурке с жаром втолковывал Питеру, почему коммунизм по китайскому образцу лучше подходит чаяниям народа. Питер, который до этого думал, что все социалисты на американской земле давно вымерли, просто охренел от восторга, коммунизм ему был до лампочки, но как круто звучало! В общем, оттянулись они знатно, но сегодня здесь ловить уже нечего. За время путешествия Питер перезнакомился с толпой веселых и не очень людей и вывел себе правило — нужно уметь сматываться раньше, чем новые знакомые успеют тебя разочаровать. В основном ему везло, он даже купил блокнот, чтобы записывать адреса и телефоны, но сейчас Питер чувствует, что это именно тот случай, когда надо валить.
Кое-как умывшись, Питер выходит из замызганной квартиры на лестницу. Сунув руки в карманы, обнаруживает лишь горстку мелочи и, совершив быстрый рейд по квартире, возникает снова на том же месте, с зажатой в руке купюры на него таращится государственный деятель Гамильтон. Не особо красивый поступок, но зачем же было человека так накуривать?! До начала этого безумия у него точно были деньги. Это Питер помнит, хотя уже и не уверен, было ли это вчера, позавчера или на прошлой неделе.
Насвистывая, Питер начинает спускаться по лестнице. Из Детройта тоже пора сваливать. На север он уже насмотрелся. Вот только пожрать надо бы, ага.
За несколько минут Питер успевает неторопливо обследовать ближайшие кварталы. Первое впечатление о Детройте полностью подтверждается — та еще дыра. Город походит на издыхающее бетонно-металлическое чудовище, а висящий в воздухе смог только усугубляет картину. Что там такое говорили в новостях с год назад? Что-то про кризис, безработицу и все в этом духе. Не врали, значит. Питер притормаживает у забегаловки, которая выглядит почище, чем предыдущие, заполненные потными работягами. Не он один предпочитает санитарию, народу здесь — не протолкнуться. Улучив момент, Питер проскальзывает к стойке и пристраивается на только что освободившееся место. Он жует бургер и от скуки разглядывает посетителей. Занятие так себе, сплошные, как называет это мама, бело-синие воротнички, но вдруг мужчина, сидящий за столиком по диагонали от Питера, поднимает голову и время вдруг как будто останавливается. Чуть ли не первый раз в жизни Питер чувствует себя таким же застывшим, какими кажутся ему люди, когда он движется в привычном режиме. Мужчина принимается вертеть головой, машет рукой официантке и Питер приходит в себя. На джинсах расплывается пятно от кетчупа, это тоже непривычно — чуть ли не с детства он спасал от непредвиденных пятен не только свою одежду, но и мамины платья. Да черт с ним, на черном все равно не заметно, а этот... Эрик... сейчас расплатится и уйдет. Догнать его не проблема, но вот хочет ли Питер разговаривать с ним в каком-нибудь безлюдном переулке, которых здесь полно? Нет уж, здесь они вполне могут расположиться с комфортом.
Питер спешно запихивает в рот остатки бургера и чувствует, что кусок великоват, но к моменту, когда он плюхается на диванчик напротив, успевает и прожевать, и допить свою колу.
- Здорово, - небрежно бросает он и ухмыляется, увидев, как распахиваются от удивления глаза Леншерра. В следующую секунду нож и вилка приподнимаются над столешницей. Совсем чуть-чуть, но Питер прекрасно понимает, что этот угол идеален для удара в горло. Это одновременно пугает — нет, за свою жизнь Питер не боится, просто совсем не так хотелось начать разговор — и веселит.
- Остынь, чувак, я просто...
- Как ты меня нашел? - резко перебивает Леншерр
- О, - Питер улыбается еще шире, - Ты просто не поверишь!
- Тебе придется постараться, чтобы я поверил, - цедит Эрик. Вилка поднимается еще на пол градуса.
Нет, ну это уже слишком. Питер приподнимает руку Эрика, сует вилку между пальцев и направляет вперед. Для пущего эффекта подбирает с тарелки пару длинных макаронин и аккуратно, как рождественскую гирлянду, развешивает их по зубцам.
- Слушай, - проникновенно произносит Питер, пока собеседник пытается осознать, что произошло, - Приди в себя, а? Во-первых, эта хрень со мной не работает, а во-вторых, ты что, стал бы убивать меня прямо здесь? Нет, ты серьезно?
- Почему же здесь? - теперь и Леншерр растягивает губы в улыбке и от этого становится как-то совсем неуютно, - Мы бы вышли отсюда, как цивилизованные люди. Не трать мое время, парень, что тебе надо? Это Чарльз тебя прислал?
- Чарльз? Ты про того укуренного мужика в клешах? - Питер искренне смеется, - Да ты че, я его с тех пор не видел, да и не стремлюсь, по правде-то говоря. Никто меня не посылал. Я зашел перекусить, вижу — ты сидишь, вот и решил подойти поздороваться, типа по старой памяти.
- Вот так вот просто зашел и вдруг встретил меня?
- Ну!
- Если ты ждешь, что я в это поверю, ты глупее, чем я думал.
- Да боже мой! - Питер закатывает глаза, - Нет, это мило, что ты обо мне думал, но, знаешь, ты сейчас тупо играешь в свои ворота. Я — вот богом клянусь — первый раз увидел кого-то, кто... ну, ты понимаешь, с того момента, как вы усвистали в Париж. Ну, не считая твоего выступления по телику. И вот я подхожу к тебе, и ты в первую же минуту начинаешь бычить, что я, мол тебя нашел, что говорит о том, что ты прячешься. Ладно, для этого много ума не надо, согласен. Потом упоминаешь этого Чарльза, из чего я тоже могу сделать много интересных выводов. Ну и кто из нас идиот? Ты, кстати, есть-то будешь? Все остыло уже.
Леншерр досадливо отодвигает тарелку и странно смотрит на Питера, одновременно изучающе и равнодушно.
- Ну допустим. Так что тебе надо?
От этого простого вопроса Питер вдруг теряется. Что в самом деле, ему надо? Внутренний голос подсказывает, что надо, как и собирался, сваливать из Детройта, поскольку шанс получить вилку под ребра в какой-нибудь подворотне уже не кажется таким уж призрачным.
- Отличный вопрос, - непривычно медленно произносит он, - Тебе бы на телевидении работать. Писал бы вопросы для «Jeopardy». Дай-ка подумать... Как насчет того, чтобы объяснить, что, черт возьми, произошло в Вашингтоне?
- Так значит, ты за этим меня искал?
- Мужик, ну не тупи! Я ж тебе ясно сказал — не искал я тебя. Это случайность, понимаешь? Трудно поверить, знаю по себе, но уж не сложнее, чем когда к тебе приходят левые люди и предлагают организовать побег из Пентагона. Сечешь?
Эрик не перебивает и откидывается на спинку диванчика, слегка склоняет голову набок, как бы поощряя продолжать.
- К тому же, - Питер делает быстрый вдох-выдох и выпаливает, - раз уж мы с тобой родня, возможно, только ты и можешь мне что-то объяснить.
- А, - понимающе кивает Леншерр, - Значит, Чарльз не успел забить тебе голову идеями про мир с людьми и счастливое будущее людей и мутантов. Это хорошо.
- Да е-мое! - взвивается Питер, - Опять ты со своим Чарльзом. Ничего он мне не забивал, он для этого был слишком обдолбан. И, чтоб ты знал, единственное, что он мне сказал — что я придурок. Тут, он положим, не ошибся, но посмотрел бы лучше на себя, так одеваться, когда тебе под сорок... К твоему костюму у меня тоже есть вопросы, но это потом. Короче, забудь о нем. Тут только ты и я. Хеллоу, - Питер машет рукой перед лицом Леншерра, чтобы проверить реакцию, - Можем мы, наконец, поговорить о нас?
- О нас? - поднимает брови Леншерр
Питер больше не может это выносить. Секунду полюбовавшись на застывшее лицо собеседника, он неторопливо прогуливается до стойки, прихватывает из холодильника еще банку колы и возвращается как раз к тому моменту, как брови Эрика достигают высшей точки и начинают обратное движение. Питер залпом выпивает полбанки и у него прибавляется энергии. Леншерр моргает и раздраженно дергает головой, от мельтешения перед глазами ему явно дискомфортно и это хорошо, Питера он тоже уже достал.
- Да. О тебе, обо мне, о родстве, врубаешься? Я все понял, когда тебя по ящику показали. У мамы было такое лицо, что... Нет, она ничего говорить не стала, но я же не идиот, могу сложить два и два. У меня вообще по математике отлично, ну это неважно. Я, конечно, метнулся туда, но ты успел свинтить еще раньше, чем новости закончились. И как, по-твоему, я должен был себя чувствовать? Два года, блин, прошло, все в курсе, один я до сих пор нихрена не понимаю. Можно было наведаться к этому твоему Чарльзу, но я что-то любитель, чтоб меня втемную использовали, а он еще и любит на досуге покопаться в мозгах — вот уж спасибо. Ну и...
Тут до Питера доходит, что вокруг все снова застыло. Ну твою-то мать... Леншерр отмирает.
- Что ты?.. Так, мне начинает это надоедать. Или ты сейчас нормальным языком говоришь, что хотел сказать, или я ухожу и не советую тебе идти следом. - он поднимает руку, чтобы подозвать официантку, но Питер перехватывает ее.
Нормальным языком. Ну ладно.
- Мама тебя узнала, - говорит он, пристально глядя в глаза... говорить «отцу» не хочется даже мысленно, но... Ну да. Глядя в глаза отцу. Охренеть. - Узнала в мужике, который угрожал всему человечеству, того парня, с которым когда-то... - фразу он не заканчивает, но это и не требуется.
- Вот как. - Леншерр... да, пусть лучше пока побудет Леншерром, наконец-то смотрит с интересом. Пожалуй, смотрит, как будто видит в первый раз. - Ты уверен?
- Уверен. Да, мы не очень-то похожи, и я пока никого не убил, но уверен. Уж извини, доказательств и кодовых фраз у меня нет, мама как-то не распространялась, что вы там делали и о чем трепались после того, как покувыркаетесь...
- Придержи язык, - неожиданно гневно одергивает его Леншерр, - Ты говоришь о своей матери, кем бы она ни была.
- Магда, - резко отвечает Питер, продолжая сверлить Леншерра взглядом, - Магдой она была. И есть. А я Питер. Питер Максимов, на случай, если тебе интересно.
- Пьетро... - вдруг произносит Леншерр тихо и это имя словно бьет под дых
Это все еще его официальное имя, но вряд и кто-то еще помнит об этом. Только мама, но и она не часто зовет его так, а для всего мира он давно и прочно Питер. Можно было бы сменить документы, но зачем, если в них заглядывают только копы?
- Откуда ты?.. - чужим голосом выдыхает Питер, - Ты что, знал?!
Эрик, который секунду назад выглядел почти потрясенным, снова надевает на лицо непроницаемую маску.
- Нет. Она говорила, что назвала бы этим именем сына, я вспомнил... Говорила еще до того, как мы... Я ничего не знал, и я не обманывал ее. Я не подонок. Я просто уехал и больше туда не возвращался. Если бы она сказала — нет, не остался бы, чтоб ты не питал иллюзий — но помог бы. Как бы то ни было, это в прошлом.
- В прошлом, - кивает Питер, - Да, для вас в прошлом. Но я здесь.
- Да, - в глазах Леншерра снова появляется задумчивость, - И тебе нужны ответы. Но у меня нет ответов. У Чарльза они всегда находились, но не у меня. Мне жаль, что так вышло, Питер, но сделанного не исправишь. Я не мог быть тебе отцом, ни при каких обстоятельствах не мог бы, и не смогу сейчас. Если тебе это нужно, я ничем не могу помочь. Единственное, что я могу — дать тебе совет. Тебе стоит держаться подальше от меня и от того, что я делаю. Я говорю это не потому, что ты мне не нравишься, или потому что я хочу от тебя отделаться. Напротив. Если в тебе течет моя кровь, это лучшее, что я могу сделать для тебя. Дать тебе жить и не вмешиваться.
У Питера от сказанного голова идет кругом. Хочется просто встать и надеть этому философствующему ублюдку на голову стол.
- Ага, ага, ну зашибись. - взрывается он, - Вот я так просто встану и уйду и ты не будешь вмешиваться. А как насчет того, что ты уже вмешался? Когда твои дружки приперлись ко мне домой? Когда ты трахал мою маму и это сделало меня таким? Знаешь, засунь свою мораль себе в задницу, и философию свою туда же, чего мы можем, чего не можем изменить. Я не для того здесь сижу, чтобы ты поглядывал на меня свысока и говорил, что тебе жаль. Отец мне не нужен, а такой отец, как ты, вообще никому на этой гребаной планете не нужен.
- Я не намерен это выслушивать, - Леншерр кладет на стол купюру, направляется к выходу, не оборачиваясь.
Не оборачивается и когда Питер вылетает в дверь вслед за ним.
- Но ты сказал, - голос вдруг срывается и Питеру приходится начать сначала, - Ты сказал на всю страну, что знаешь путь для всех... Для всех мутантов. Что мы не должны прятаться, и...
Леншерр останавливается.
- ... ты сказал — приходите ко мне, я знаю, что делать. Как насчет этого?
Эрик поворачивает голову и пристально смотрит Питеру в глаза:
- Ты этого хочешь?
Питер тяжело вздыхает, но напряжение, висевшее в воздухе, вдруг рассеивается.
- Ну да. Да, блин, я ж тебе с самого начала так и сказал. Я хочу понять, что происходит и как, блин, жить в этом мире.
- Что ж, - кивает Эрик, - Тогда пошли.
- Куда? - спрашивает Питер, молниеносно возникая рядом
- Перестань мельтешить, - раздраженно откликается Леншерр, - Мы идем туда, где ты увидишь своих братьев и сестер.
- Ого, ну и пафос! Так у меня еще и братья есть? - к Питеру окончательно возвращается присутствие духа и отличное настроение, - И много? Да ты прям половой гигант, ну в натуре, ну ты даешь!
- Нет, - невозмутимо отвечает Эрик, видимо, решив не обращаться внимание на болтовню Питера, - У меня больше нет детей, но братья у тебя есть, и это братство больше, чем ты можешь себе представить.

to be (or not to be) continued
упорет - продолжу, не упорет - соответственно, нет.